Толпа бежала по оранжевой светящейся грязи, и каждая пара глаз смотрела на застрявшего новичка с каким то аппетитом. Добежав до Винсента, каждый из них останавливался, словно дожидаясь пока подтянутся остальные. Собравшись вокруг него словно голодная стая волков, люди на несколько секунд замерли, выражая нечто напоминающее радость, только с оттенком жадности. Они отнюдь не все были красавцами, точнее сказать, красавцев здесь не было вовсе. Вокруг стояли люди разные по росту, телосложению, цвету волос и кожи. Единственная черта общая для них — возраст. Они все были молоды, но их тела помимо грязи покрывали синяки язвы раны и тёмные пятна.

Те секунды, на которые замерла толпа, кончились. Из жидкой земли вылезло ещё дюжина рук, они схватили Винсента, опрокинули на спину и подняли в параллельном земле положении. Он понял, что сейчас ему будет очень плохо. Люди накинулись на него, будто нищие на самый вкусный в мире торт, поданный бесплатно. Лучше бы он умер. От него отрывали кусок за куском, впиваясь пальцами, будто иглами в его тело. Он кричал, дёргался, но ничего не мог поделать, а только смотрел, как постепенно на месте где была плоть, появляются окровавленные кости. Потом наступил момент, когда нельзя было ничего видеть, потому что ему вырвали глаза.

Пропала боль.

Винсент очнулся, встал, посмотрел на себя, и заметил, что тело стало прежним. Он находился посреди той самой дороги, где его оставили обглодав. Грязь теперь не обладала такой вязкостью как раньше, но ноги в ней всё равно утопали. Она была очень тёплой, и оттого становилось как-то противно. Винсент посмотрел на скалы, рощу из голых металлических деревьев, потом на мрачное небо и пошёл прямо. Царила жара, она пронизывала здесь всё насквозь как рентгеновские лучи.

— Куда же подевались эти каннибалы? — думал Винсент, — интересно, сделают они со мной это ещё когда-нибудь? Наверное, да, судя по их радостным лицам, в первый раз им это понравилось.

Он шёл в раздумьях, и не заметил, что приблизился к тому месту, где дорога резко уходила вниз. Винсент остановился, заметив, как люди что-то таскали из огромной пещеры и складывали это в гигантскую кучу. Рядом с ними стояли демоны с огненными хлыстами, присматривая за работой. Черти изредка сновали из стороны в сторону, мешаясь под ногами. Пещера находилась в невысоком куске скалы, за которым вокруг до горизонта простиралось поле из черной травы. Вдалеке виднелись металлические деревья, растущие то рощами, то небольшими кучками, то поодиночке.

Что-то врезалось в спину, прожигая до костей.

— Если не хочешь работать, я с удовольствием буду хлыстать тебя так целую вечность, — сказал демон, держа в руке огненный хлыст, — правда, есть ещё много замечательных способов доставления удовольствия.

— Что я получу за эту работу? — неожиданно спросил Винсент.

Демон изобразил на своей уродливой морде удивление, и ударил его ещё два раза.

— Посмотрим на твои мучения, может, заработаешь право на игру.

— Какую игру? — на спине вздулись три длинных ожога.

— Как-нибудь узнаешь, иди вперед, — спокойно и твёрдо приказал демон.

Винсент отправился вместе с омерзительным спутником вниз к пещере.

Он жалел, что у него нет такого хлыста, было бы приятно превратить этого типа в месиво.

— Мне что, тоже таскать эти штуки?

В ответ Винсент заработал ещё три глубокие жженые раны, пересекающие линиями грудь, часть спины и лицо. Из рассеченной щеки хлынула кровь.

— Иди за этим мусором, — демон показал на цепочку людей, которая отправлялась в пещеру за новой партией чего-то похожего на перекормленных личинок, чтобы пополнить и без того гигантскую кучу вяло двигающейся мерзости.

Сделав два шага в указанном направлении Винсент развернулся, взял в руки оранжевую грязь и швырнул её в глаза демону.

— Так, твое лицо выглядит лучше.

Рядом оказалось ещё два беса.

— Нет, — сказал оскорбленный, — я первый.

Демон взмахнул рукой. Огненная плеть, извиваясь, закрутилась вокруг Винсента. Демон отдернул руку обратно, тело грешника сжалось под петлями огненной «змеи». Винсент закричал от режуще-жгучей боли. Огненная плеть впивалась всё глубже в плоть. Подключились два других демона.

Винсент кричал от боли. Тело сжимал огненный кокон. Он не знал, сколько его жгли, плоть горела и кипела очень долго, прежде чем наступила темнота.

Винсент очнулся в целости и невредимости. Болело сердце, словно его доверху набили камнями.

— В болото его, — сказал демон. Кучка чертей подхватила грешника и понесла в чёрную траву. Они выбросили его в какой-то водоём и, смеясь убежали. Горячая вода издавала жуткий запах гниения. Винсент поплыл к берегу, но трясина поднялась со дна и заключила его в своих объятиях. Послышался женский шепот.

— Милый, милый Винсент, я так ждала тебя.

Никакие попытки выбраться не помогли. Болото засосало внутрь в тёмную тёплую мягкую гниль.

— Где же ты был так долго? — спросил женский шепот.

Винсент чувствовал, как погружается под воду, кишащую разной живностью. Пиявки облепили всё его тело. Трясина погрузила в себя, и уже не было видно ничего. Винсент пытался освободиться, как рыба, запутавшаяся в сетях, но его всё равно тянуло вниз.

— Ну-ну, мой милый не волнуйся, всё будет хорошо.

Воздух в легких кончился.

— Здорово! — подумал Винсент, — может, сейчас очнусь где-нибудь в другом месте? Но он ошибся. Остановилось сердце. Тело перестало слушаться, но продолжало всё ощущать. Присосавшихся пиявок становилось всё больше. Казалось, будто они боялись не успеть насосаться, пока кровь ещё тепленькая.

— Теперь ты здесь, ты дома, — звучал тот же шепот в голове, — теперь ты вернулся навсегда.

Винсент не пытался, и не хотел говорить тем, кто его так ждал.

Наступила тишина.

Что-то прогрызло живот, полезло внутрь, и стало там хозяйничать. Неизвестно сколько прошло времени, но Винсент знал, что с ним: он был живым гниющим трупом, которого едят. Прошла вечность безмолвия и «прекрасных» ощущений.

— Я бы могла ещё помолчать, ведь я знаю, ты бы хотел, чтобы я молчала. Вот я и решила недельку другую послушать твои мысли. Больше не могу, я так скучала по тебе. Может, поговорим?

— Чего ты хочешь? — мысленно спросил Винсент.

— Чтобы ты был со мною всегда, а я буду показывать тебе сны. Прекрасные сны, они понравятся тебе.

— Я так не думаю.

«Поле после битвы. Стервятники кружили над ним, убитым здесь. Две птицы спустились, сели на него и начали клевать».

— Прекрати, слышишь! Прекрати это!

— Я думала, тебе понравится, напомнит прожитые жизни.

— Нет, мне не понравилось. Меня и так едят заживо.